Художник Владимир Сидняев: «Первое живое восприятие – самое верное»

29 октября 65-летний юбилей отметил известный оренбургский художник Владимир Сидняев. И это не единственный повод для поздравлений. Ровно 40 лет Владимир Сергеевич преподает в областном художественном колледже, 17 из которых был директором этого учебного заведения. Посвящая себя воспитанию будущих живописцев, он тем не менее всегда находит время для творчества. Пейзажи Владимира Сидняева заставляют по-новому взглянуть на знакомую вроде бы природу родных мест. Восхититься величием Волги и гор Кавказа. А графические портреты друзей и студентов, выполненные ручкой и карандашом, удивляют точностью изображения характеров. Чтобы твой персонаж был более узнаваемым, без небольшого элемента гротеска не обойтись, считает художник. Но в остальном придерживается реалистической школы, чему и учит своих воспитанников.

«Ляжешь на траву и смотришь в небо»

— Мое детство прошло в Оренбурге, я родился в Восточном поселке, который в то время был окраиной города, — рассказывает Владимир Сергеевич. — Между нами и Форштадтом — только ковыльная степь, домов практически не было. Помню, выйдешь на окраину поселка, ляжешь на траву и смотришь в небо, а там жаворонки кружат или коршун пролетит. Поднимешься чуть выше — открывается вид на Оренбург, который тогда был в основном одноэтажным. На Форштадт, где на общем фоне возвышались блестевшие на солнце купола Никольской церкви. По пыльной проселочной дороге (а других тогда не было) приезжали торговцы из Казахстана в стеганых халатах. Телега запряжена лошадкой, а иногда даже ишаком. Кричит: «Бел глин! Бела глин!» Они глину меняли на различную старую одежду. Мы, пацаны, всегда их ждали и пытались унести из дома эти вещи, не только старые. Меняли на свистульки глиняные. Так как игрушек тогда было не очень много. В то время у меня подсознательно зародилась любовь к природе, к меняющимся состояниям погоды… А в дальнейшем это уже переросло в более осознанное решение выбрать профессию художника, писать пейзажи.

— В вашей семье кто-то творчеством занимался?

— Нет, отец был военнослужащим, но тоже очень любил природу. Мы ездили с ним на рыбалку на велосипеде. Из Восточного выезжаешь в сторону нынешнего 23-го микрорайона — а там уже была степь, начинался лес, Урал, озера. Буквально минут сорок пути — и ты в глухом лесу. Иногда отец делал шалаш из веток и мы оставались с ночевьем. Однажды поймали вороненка с подбитым крылом, забрали его домой, выходили. Он стал практически ручным, даже пытался говорить что-то. Год так пожил, а потом начали брать его с собой на рыбалку — я сидел на раме, а он передо мной на руле. Но в один прекрасный момент улетел и не вернулся. Скорее всего, уже вырос и нашел вторую половину.

Нельзя вариться в собственном соку

— Что вас вдохновляет на создание новых картин?

— В последнее десятилетие я стал много путешествовать. Эти поездки вдохновляют на работу над новыми пейзажами. Эльбрус, Домбай, Северная Осетия, Карачаево-Черкесия, Чечня… Я вырос в степном крае и привык к нему. А там — горы. Они меня, конечно, поразили, когда я в первый раз их увидел. С того времени горы часто в моих произведениях присутствуют. А в Оренбуржье любимые места – это Аксаково, тюльганская Ташла и, конечно, Бузулукский бор, где я несколько раз был на всесоюзном пленэре.

Первое живое восприятие – самое верное, в дальнейшем при написании картины опираешься всегда на эти этюды. Кстати, такие пленэры, выезды в другие города мы и для студентов устраивали. Раньше, на мой взгляд, Минкультуры РФ больше внимания художникам уделяло – нас собирали в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Казани, Саратове. Проводили каждые два-три года выставки, где наши воспитанники занимали призовые места. Это очень важно, когда ты не варишься все время в собственном соку, как происходит сейчас, а видишь работы студентов других учебных заведений. Но с 2015 года – тишина, никто никуда не выезжает. Жаль, что эта традиция утрачена и на российском уровне не поддерживается. Хотя, казалось бы, каких только молодежных мероприятий у нас в стране не проводится.

В то же время еще в мою бытность директором мы организовали конкурс «Детская палитра» для учеников сельских школ искусств. Ежегодно уже лет десять подряд к нам в Оренбург приезжают юные художники и их педагоги. Областной минкульт выделяет средства на хорошие призы для победителей. Этим детям вообще некуда поехать, они с удовольствием привозят свои работы в Оренбург, участвуют в мастер-классах. Лучших из них принимаем вне конкурса в наш колледж.

— Акция «Портрет ветерана», которая каждый год проходит в вашем колледже, тоже ваша идея?

— Нет, такая традиция была еще в мои студенческие годы, а к 70-летию Победы мы ее возродили. Первый ветеран, чей графический портрет я рисовал, на войне был летчиком дальней авиации. Вся грудь в орденах! Тогда это были еще не старые люди. Сегодня, к сожалению, ветеранов осталось очень мало. Мы приглашали их в колледж, ездили в госпиталь и к ним домой. А после 9 Мая в торжественной обстановке вручали ветеранам и их родственникам эти портреты. На мой взгляд, очень важно, чтобы в семье сохранилась такая память.

Реалист, но не ретроград

— Как ваш стиль можно охарактеризовать?

— Я приверженец реалистической школы. Но не закостенелый ретроград. Однако совсем не принимаю абстракционизм или модные сегодня инсталляции. Выставят нечто непонятное, придумают оригинальное название — и все должны этим неизвестно чем восхищаться. Тот же черный квадрат Малевича я бы не назвал ах каким искусством. Работа Левитана или пейзаж Поленова — другое дело. А остальное, на мой взгляд, просто пиар и попытка таким образом заработать.

— Несмотря на возможности современной фотографии и печати, люди по-прежнему заказывают художникам (и вам в том числе) свои портреты. В чем все-таки преимущество?

— Фотография сиюминутна. Сегодня человек грустный или задумчивый, и камера фиксирует то, что есть в данный момент. Когда художник пишет портрет, он работает длительное время, это три – пять сеансов. Видит натуру в разных состояниях. И старается уловить такое, когда человек свойственен своему характеру, более узнаваем для окружающих. У художника глаз так поставлен: выхватывает что-то такое, чего другие, возможно, не замечают. Иногда меня спрашивают: что ты находишь в нашей степи, в старых домиках? Но именно в этом есть своя изюминка.

— Владимир Сергеевич, сегодня художнику, особенно живописцу, вероятно, не просто состояться профессионально. Чем по окончании колледжа занимаются ваши ученики?

— Многие преподают в художественных школах, студиях. Если говорить о тех, кто учился у меня, то есть среди них доцент Московской художественно-промышленной академии имени Строганова Дмитрий Кирсанов, в Санкт-Петербургском госинституте живописи и архитектуры имени Репина преподает Раиф Сулейманов. Максим Сафонов окончил Московскую академию ваяния и зодчества имени Глазунова. Андрей Федоренко сейчас заведует отделением дизайна в нашем колледже. Ольга Нагорнова — член Оренбургского союза художников. Да, этот труд больших денег не приносит. Хотя настоящее искусство всегда востребовано – и в России, и за рубежом. Главное – талант и трудолюбие, а остальное приложится.

Валентина Соколова